Мнимый обман (Дело Поляковской Е.С.)

Галкин В.П. занимал 11-метровую комнату в коммунальной квар­тире в г. Москве. Желая переехать в г. Чимкент, Галкин В.П. дого­ворился об обмене жилыми помещениями с Поляковой Е.С., про­живавшей в трехкомнатной квартире. По предложению жилищных органов в обмен была включена однокомнатная квартира в г. Чим­кенте, нанимателем которой являлась Балуева А. К.

Договор обмена был оформлен жилищными органами Москвы и Чимкента, все его участники получили обменные ордера и заняли предназначенные им помещения: Полякова Е.С. — комнату разме­ром 11 кв. м в г. Москве,, Галкин В.П. — однокомнатную квартиру, а семья Балуевой А.К. — трехкомнатную квартиру в Чимкенте.

Галкин В.П. обратился в суд с иском о признании обмена недейст­вительным, ссылаясь на то, что он был намеренно введен в заблужде­ние, поскольку совершал обмен с Поляковой Е.С. на ее трехкомнат­ную квартиру, а получил однокомнатную квартиру Балуевой А.К.

Первоначально дело рассматривалось в судебных органах Казах­ской ССР и после отмены решения об удовлетворении иска переда­но в народный суд г. Москвы.

Решением народного суда иск Галкина В.П. был вновь удовле­творен. На это решение Полякова Е.С. подала кассационную жало­бу, к которой присоединились Бюро по обмену жилыми помеще­ниями Мосгорисполкома и Балуева А.К.

Дело по кассационной инстанции было рассмотрено Судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда.

Уважаемый суд!

Обжалуя решение народного суда, моя доверительница не только защищает свое право на пользование комнатой, полученной ею в порядке обмена, но и стремится оградить свою честь и доброе имя, на которые брошена тень как самим фактом предъявления настоя­щего иска, так и признанием его обоснованным судебным решени­ем. И хотя первое решение суда, которым исковые требования Галкина были полностью удовлетворены, кассационная инстанция отменила, передав дело на новое рассмотрение в народный суд г. Москвы, сегодня Полякова вновь выступает в качестве кассатора, оспаривая законность и обоснованность нового, второго по счету решения народного суда. Это обстоятельство серьезно осложняет положение моей клиентки, ведь Московский городской суд, вто­рично рассмотрев настоящее дело, исследовав и оценив столь значи­тельный по объему фактический и доказательственный материал, опять пришел к выводу о неправомерности действий Елены Степа­новны Поляковой. В результате, как признал суд обжалуемым нами решением, Галкин вправе отказаться от однокомнатной благоустро­енной квартиры в новом доме в Чимкенте и вернуться в свою ма­ленькую московскую комнату в многонаселенной квартире. И хотя мотивировка решения теперь не столь категорична, как при перво­начальном рассмотрении дела, когда народный суд не только удов­летворил иск Галкина, но и посчитал необходимым провести рас­следование обстоятельств, связанных с обменом, в уголовном по­рядке (как известно, частное определение суда о возбуждении уголовного дела было отменено вместе с решением при рассмотре­нии кассационной жалобы Чимкентским областным судом), дейст­вия моей клиентки вновь квалифицированы как противоправные, способствовавшие заблуждению Галкина при производстве обмена жилыми помещениями.

Однако, несмотря на повторное решение об удовлетворении иска Галкина, на вторичное признание совершенного обмена недействи­тельным, я полагаю, что твердая уверенность Поляковой в своей правоте и в безупречности своих действий имеет под собой серьез­ные основания и находит свое подтверждение в материалах дела, а ее критические доводы, приведенные в кассационной жалобе, сви­детельствуют о серьезных пороках судебного решения и должны по­влечь его отмену. Обосновать и утвердить эту позицию моей кли­ентки, представить вам убедительные доводы в пользу признания решения народного суда ошибочным — в этом я вижу свою задачу.

Позвольте мне начать изложение своих аргументов с указания на те нарушения норм материального права, которые были допущены судом при разрешении дела. Обмен жилыми помещениями между

Галкиным, Поляковой и Балуевой, как это правильно установлено судом, был оформлен в два этапа: 21 ноября 1978 года Московским городским бюро были выданы ордера Поляковой — на 11-метровую комнату в Москве, а Галкину — на чимкентскую трехкомнатную квартиру жилой площадью 44,8 кв.м; а 24 ноября того же года, по прибытии Галкина в Чимкент, этот ордер был ему заменен на другой ордер на однокомнатную квартиру Балуевой, которой при этом был выдан ордер на занятие трехкомнатной квартиры, занимаемой По­ляковой. Указав, что Галкин получил однокомнатную квартиру вследствие заблуждения, которое следует считать существенным, поскольку он производил обмен на трехкомнатную квартиру Поля­ковой, а потому признавая договор обмена недействительным пол­ностью, народный суд, однако, даже не обсудил вопрос о возможно­сти лишь частичного аннулирования этого обмена, с сохранением за Галкиным права на трехкомнатную квартиру в соответствии с об­менным ордером, выданным ему 21 ноября в Москве. Ведь согласно ст. 60 ГК РСФСР недействительность части сделки не влечет недей­ствительность прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части. И если народный суд посчитал, что замена ордера Галкину в Чимкенте является неправомерной, то в решении ни единым словом не опорочен московский этап обмена, когда Галкину и Поляковой были выданы обменные ордера напрямую, без учета однокомнатной квартиры Балуевой, в которой истец проживает сейчас. Но если эта часть сделки, оформленная в Московском бюро 21 ноября, ничего противозаконного не содержит, то какие же основания были у суда для признания обмена недействительным полностью? На этот есте­ственный вопрос в решении не содержится ответа, а потому следует признать, что обжалуемое решение противоречит ст. 60 ГК РСФСР.

Теперь я перехожу к анализу основания исковых требований Галкина, которые он сам недвусмысленно квалифицировал как об­ман при совершении договора обмена. Суд же расценил спорную ситуацию иначе, а именно как заключение сделки под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 57 ГК РСФСР).

Выдвинул такую правовую интерпретацию второй стадии обме­на — обмен трехкомнатной квартиры на однокомнатную путем соот­ветствующей замены выданного Галкину обменного ордера, — на­родный суд посчитал излишним указать в решении, в чем конкретно выразилось это «заблуждение» Галкина и какими данными оно было

подтверждено. Поскольку истец утверждал. ‘что до прибытия 24 ноября он ничего не знал об однокомнатной квартире, торой он в действительности оказался, мы вправе были ожидать в решении суда будет дан мотивированный ответ на вопрос о чем доказано это заявление Галкина, тем более что в материала ла имеются многочисленные доказательства, выдвинутые моей доверительницей в опровержение основания иска.

Какие же это доказательства? В кассационной жалобе Поляк все они названы, указаны листы дела, на которых находятся данные материалы и протокольные записи показаний свидетелей поэтому я ограничусь тем, что перечислю эти фактические дан причем в хронологическом порядке, что позволит прийти к значению, доказаны ли обстоятельства, являющиеся основанием данных требований, которые суд в решении посчитал установленным. Во-первых, это заявление Галкина об обмене от 12 октября 1978 да, в котором он указывает на желание получить в порядке обмена однокомнатную квартиру Балуевой и называет ее точный ад Подлинность своей подписи на заявлении Галкин признал в су ном заседании. Это, далее, решение жилищной комиссии горисполкома, которая 20 октября того же года полагала возможным оформить тройной обмен между сторонами по делу, п чем, я подчеркиваю, Галкину по этому обмену предназначал однокомнатная квартира, занимаемая им в настоящее время. Через шесть дней Галкин совместно с дочерью Поляковой, действующей по доверенности матери, был на приеме у инспектора городского Бюро по обмену жилых помещений, о чем имеются метки на заявлении Галкина от 12 октября, при этом расписал инспектор, проверявшая представленные документы, и сам Галкин. Следовательно, на заявлении истца об обмене на однокомнатную квартиру в Чимкенте он расписался дважды: 12 и 26 октября. По инициативе суда была вызвана и допрошена инспектор Гордеева, которая все эти обстоятельства подтвердила, как это видно протокола судебного заседания. Еще один документ, свидетельствующий об оформлении обмена по желанию истца с правом получения однокомнатной квартиры, — это решение Чимкентско горисполкома от 27 октября 1978 года, которым разрешен обмен г варианту, согласованному между Поляковой, Галкиным и Балуевой. Я обращаю ваше внимание, что все названные документы был оформлены в октябре 1978 года, тогда как обменные ордера был выданы 21 и 24 ноября, т.е. примерно месяц спустя. Суд допросил свидетелей Сергеева и Сомова, соседей истца по московской квар­тире, которые подтвердили, что Галкин говорил им о своем желании получить по обмену в Чимкенте именно однокомнатную квартиру. Наконец, о действительных намерениях Галкина при оформлении спорного в настоящее время обмена свидетельствует его поведение после получения ордера на однокомнатную квартиру в Чимкенте. Получив этот обменный ордер 24 ноября, истец через три дня, 27 ноября, встал на военный учет, а 30 ноября прописался в одно­комнатной квартире. Если, кроме того, принять во внимание, что Полякова выехала из Чимкента только 2 декабря, что Галкин посе­щал ее, а также Балуеву практически ежедневно, не высказывая ни­каких претензий по поводу получения по обмену однокомнатной квартиры, а в суд с иском о признании обмена недействительным обратился только 3 января 1979 года, то станет совершенно ясно, что судом были собраны вполне достаточные доказательства для реше­ния вопроса, соответствует ли действительности голословное, ничем по делу не подтвержденное заявление Галкина о его желании полу­чить по обмену трехкомнатную квартиру в Чимкенте и о введении его в заблуждение фактом предоставления ему в пользование одно­комнатной квартиры Балуевой. С другой стороны, суд располагал всем необходимым, чтобы проверить правдивость объяснений моей доверительницы об обстоятельствах, при которых был совершен обмен, и ее утверждение, что Галкин получил по обмену именно ту квартиру, которую он хотел.

Как же поступил народный суд, собрав и проверив столь обшир­ный доказательственный материал по этому важнейшему моменту?

К сожалению, и об этом следует сказать прямо, суд нарушил им­перативное требование закона — сх. 197 ГПК РСФСР — об обяза­тельном приведении в мотивировочной части решения доводов, по которым те или иные доказательства им отвергнуты. По существу суд уклонился от оценки всех перечисленных мною доказательств, которые в своей совокупности приводят к непреложному выводу, что никакого заблуждения у Галкина не было, что он действовал с открытыми глазами, желая получить по обмену однокомнатную квартиру в Чимкенте и в действительности получив именно то по­мещение, которое он хотел. При таких обстоятельствах вывод суда в решении по делу, что обмен совершен Галкиным под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 57 ГК РСФСР), не соответствует обстоятельствам дела, подтвержденным доказательствами, исследованными в ходе судебного разбирательства Обосновывая свой вывод о незаконности произведенного о( народный суд ссылается в решении на то обстоятельство, что с но п. 10 инструкции МКХ РСФСР от 9 января 1967 года «О порядке обмена жилых помещений» при иногороднем обмене, в резу. которого граждане получают жилое помещение в Москве,  ордера выдаются только Московским бюро, причем их замена другой ордер не допускается. А поскольку, указано в решении ордер, выданный Галкину в Москве на право занятия трехкомнатной квартиры в Чимкенте, был впоследствии заменен ордером на трехкомнатную квартиру в том же городе, установленные правила > на следует считать нарушенными. Я полагаю, что суд неверно толковал п. 10 названной инструкции, смысл которого состоит в частности, в том, что обменные ордера выдаются только исполкомами по установленной форме (а не, например, ведомством, рому принадлежит дом) и что обменный ордер на занятие ж площади в Москве должен быть выдан Московским бюро по с ну. Именно так и был выдан ордер Поляковой на комнату в Мо Что же касается последующей замены в Чимкенте выданного кину в Москве обменного ордера, то, как пояснил представ! Московского бюро в судебном заседании, такой порядок оформления многосторонних иногородних обменов существует в течении многих лет и ни в чем не нарушает инструкцию от 9 января 196 да. При этом следует также принять во внимание следующее обстоятельство. Согласно ч. 1 ст. 45 ГК РСФСР несоблюдение требу< законом формы влечет за собой недействительность сделки л в том случае, когда такое последствие прямо указано в законе, поскольку, однако, ни в Гражданском кодексе РСФСР, ни в инструкции от 9 января 1967 года не указано на такое последствие в установленной формы договора по обмену жилыми помещениями, сделка между Галкиным, Поляковой и Балуевой не может быть признана недействительной даже в том случае, если считать, как это сделал суд, что порядок оформления обмена в данном случае не был соблюден. Изложенные соображения, я полагаю, свидетельствуют об обратном: никакого нарушения инструкции от 9 января1967 года допущено не было, именно поэтому жилищные органы Москвы и Чимкента, участвовавшие в деле, иск Галкина не при: ли, указав в своих письменных объяснениях на законность произведенного обмена. Таким образом, нарушение инструкции от 9 января 1967 года следует признать мнимым, а ссылку суда на такое «нару­шение» — ошибочной.

Теперь я перейду к анализу существенных нарушений норм про­цессуального права, допущенных судом при разрешении настоящего дела. К числу таких нарушений относится, в частности, разрешение судом вопроса о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к уча­стию в деле (п. 4 ч. 2 ст. 308 ГПК РСФСР). Народный суд дважды нарушил этот закон. Во-первых, суд признал недействительным об­менный ордер, выданный Балуевой на занятие трехкомнатной квар­тиры, не обратив внимания на то, что в ордер, кроме нанимателя, включены еще трое совершеннолетних членов ее семьи: муж, отец и сестра Балуевой. В исковом заявлении эти лица не были указаны в качестве ответчиков, определения о привлечении их к участию в деле не выносилось, повестки им не направлялись.

Между тем согласно ст. 335 ГК РСФСР [1] в случае признания ордера недействительным все граждане, проживающие в помеще­нии, которое было им предоставлено на основании этого ордера, подлежат выселению с предоставлением ранее занимаемого или другого жилого помещения, если эти лица ранее пользовались по договору найма жилым помещением в доме государственного или общественного жилищного фонда. Обязательность привлечения к участию в деле всех совершеннолетних лиц, подлежащих выселению вместе с нанимателем, предусмотрена п. 19 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 года № 3 «О судебной прак­тике по гражданским жилищным делам» [2]. Нарушив этот порядок и не указав к тому же в резолютивной части решения, какое конкрет­но помещение предоставляется выселяемым, суд постановил не толь­ко незаконное, но и практически неисполнимое решение.

Вторым существенным нарушением норм процессуального пра­ва, которое должно повлечь за собой отмену вынесенного решения, является указание суда в мотивировочной части на приведение сто­рон в первоначальное положение, в то время как в комнате разме­ром 11 кв. м, ранее занимаемой Галкиным, к моменту рассмотрения дела в суде проживали супруги Санины. Эти лица, также не привле­ченные к участию в деле, заняли эту комнату по обмену с Поляко­вой, оформленному еще в декабре 1978 года, т.е. до обращения Гал­кина с иском в суд. Постановив решение о недействительности об­мена между Галкиным, Поляковой и Балуевой, суд по существу вселил истца в комнату, правомерно занимаемую Санины конечно, должно быть признано незаконным. В деле  на проживание Поляковой не в комнате, получение обмену с Галкиным, а в другой квартире того же дома. В ст. 294 ГПК РСФСР моя клиентка представила сегодня обменных ордеров, полученных ею и Саниными 25 декабря 1978 года и другие документы, связанные с этим обменом. Очевидно, что вынесенное при таких обстоятельствах решение исполнено может.

Я представил вам соображения в пользу признания обжалуемого решения народного суда и незаконным, и необоснованные гаю, что у меня имеются все основания просить об отмене j суда и об обращении дела к новому рассмотрению.

Судебная коллегия по гражданским делам Московского суда оставила решение народного суда без изменения, кассационную жалобу Поляковой Е.С. — без удовлетворения.

По протесту заместителя Председателя Верховного Суда дело было рассмотрено президиумом Московского городского суда постановлением которого решение народного суда и определение суда кассационной инстанции были отменены, а дело пере новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суд постановил решение  Галкину В.П. в иске.

Это решение обжаловано не было и вступило в законную силу.