КОНФЛИКТ ПОСЛЕ РАЗВОДА (Дело Волкова А.А.)

После расторжения брака между бывшими супругами Волковыми возник спор о разделе автомашины «Жигули», которая была приобре­тена во время брака и зарегистрирована на имя Волкова А.А.

Считая, что автомашина является обшей совместной собствен­ностью супругов, Волкова О.В. обратилась в суд с иском о взыска­нии с Волкова А.А. половины ее стоимости в сумме 3000 рублей.

Дело рассматривалось в народном суде г. Москвы.

Интересы ответчика Волкова А.А. представлял адвокат Д.П. Ватман.

Товарищи судьи! Требования, с которыми обратилась в суд истица Волкова О.В., сформулированы ею предельно кратко и недвусмысленно: она про­сит взыскать со своего бывшего мужа 3000 рублей, что составляет половину стоимости автомашины «Жигули», приобретенной в апре­ле 1975 года, т.е. в то время, когда Волковы состояли в браке. Изло­жив свои притязания в нескольких фразах искового заявления, Вол­кова О.В. была несколько удивлена, когда ей было предложено представить доказательства в подтверждение правомерности своих требований. Какие еще могут быть доказательства, когда с 1970 до 1977 года она состояла в браке с Волковым А.А., в 1975 году была приобретена автомашина, а следовательно, это — семейное имуще­ство, подлежащее разделу, — вот система доводов истицы, которые она выдвинула в первом же судебном заседании, высказав при этом недоумение, почему ей нужно доказывать, что купленная во время брака автомашина является общей совместной собственностью. Од­нако оптимистическая настроенность истицы и ее безусловная уве­ренность, которую она даже посчитала излишним скрывать, в благо­приятном для нее разрешении судебного спора, несколько снизилась и сменилась известной настороженностью и некоторой растерянно­стью, как только суд, выслушав ее объяснения и ответы на постав­ленные вопросы, касающиеся семейного бюджета супругов Волко­вых, счел необходимым отложить разбирательство дела и предложил сторонам представить подробные данные о доходах и расходах се­мьи за четыре с половиной года, предшествовавших покупке спор­ной по делу автомашины. Видимо, только после этого Волкова по­няла, что начатый ею судебный спор не так прост, как ей вначале казалось, и что ей, истице, нужно будет подтвердить обоснован­ность своих притязаний, а не спокойно наблюдать, удастся ли ее бывшему мужу доказать их несостоятельность и опровергнуть тем самым ее утверждения.

Я полагаю, что трудности, с которыми столкнулась в ходе судеб­ного разбирательства Волкова, трудности, несколько ее обескура­жившие, но отнюдь не убавившие ее энергии в борьбе за успешный исход дела, проистекают из неверного уяснения содержания и смыс­ла закона, регламентирующего понятие и порядок возникновения общей совместной собственности супругов. Согласно ст. 20 КоБС РСФСР такой собственностью признается имущество, нажитое суп­ругами во время брака. Нажитое, а не приобретенное — это терми­нологическое различие, видимо, не было учтено истицей и ее пред­ставителем, когда готовилось исковое заявление и разрабатывалась позиция по делу, т.е. система аргументации в обоснование правоты Ольги Владимировны Волковой. Недостаточно, чтобы во время бра­ка было приобретено имущество, нужно подтвердить, что супруги имели средства, заработанные ими либо полученные иными закон­ными способами, которые были материализованы в виде объектов их общей совместной собственности. Если в период семейной жиз­ни появилось имущество, источником для приобретения которого явились средства, лично принадлежавшие одному из супругов, то такое имущество не может быть признано их общей совместной соб­ственностью, а должно рассматриваться как личная собственность одного из них. Из содержания ст. 20 КоБС РСФСР отнюдь не выте­кает, как это, по-видимому, считала Волкова, что все имущество, появившееся в семье во время брака, предполагается принадлежа­щим обоим супругам, а тот из них, кто с этим не согласен, должен представить доказательства в опровержение этой законной пре­зумпции. Дело обстоит несколько иначе: общим считается лишь имущество, нажитое обоими супругами, а потому в случае спора ис­тец обязан доказать правовую природу такого имущества как объек­та общей совместной собственности. Следовательно, в споре о разделе имущества, приобретенного супругами во время брака, обязан­ность доказывания лежит на обеих сторонах: истец, заявляющий при­тязание на выделение своей доли в натуральном или денежном выра­жении, должен подтвердить его принадлежность обоим супругам, а ответчик, оспаривающий такое утверждение, обязан доказать источ­ник его происхождения, лежащий за пределами семейного бюджета.

Исходя из этих принципиальных положений, вытекающих из сущности норм семейного права и подлежащих применению при разрешении имущественного спора между Волковыми, и следует оценить те многочисленные доказательства, которые были пред­ставлены сторонами, а в значительной своей части собраны по ини­циативе суда. Позвольте прежде всего остановиться на таком виде доказательств, как объяснения истицы Волковой, данные ею в не­скольких судебных заседаниях. Как известно, объяснения сторон, хотя и указаны в ст. 49 ГПК РСФСР наравне со всеми прочими ви­дами доказательств, допускаемых гражданским процессуальным законом, являются весьма специфическим источником сведений о фактах, подлежащих судебному исследованию. Особенность фак­тических данных, сообщенных стороной по делу, состоит в том, что сведения эти исходят от лица, прямо заинтересованного в исходе спора и не несущего никакой ответственности за искажения дейст­вительности, им допущенные. Поэтому объяснения сторон заслу­шиваются судом до того, как в соответствии со ст. 167 ГПК РСФСР определяется порядок исследования доказательств, в ходе которого будут подтверждены либо опровергнуты фактические данные, выдви­нутые истцом либо ответчиком. Иными словами, стороны не просто дают свои объяснения, но и должны подтвердить их правильность, их соответствие объективной действительности. При этом необходимо учитывать, что намеренно неверные объяснения сторон, стремление извратить факты и представить спорную ситуацию в противоречии с обстоятельствами, действительно имевшими место, не влечет для лиц, участвующих в деле, никаких неблагоприятных последствий в виде, например, юридических санкций, которые может повлечь лжесвидетельство перед судом. Однако, с другой стороны, такая ли­ния поведения подрывает доверие к системе доказательств, выдви­нутой в обоснование занятой по делу позиции, и чревата возможно­стью неблагоприятного исхода судебного спора. С учетом этих заме­чаний общего характера я перехожу к анализу объяснений, данных истицей, и доказательств, ею представленных.

В нескольких судебных заседаниях Волкова с удивительной сме­лостью, без оглядки на факты и нимало не заботясь о правдоподоб­ности своих объяснений, сообщала суду о своих семейных накоплениях. Так сначала она поведала,  что за 4,5 года «было отложено» 6200 рублей, затем заявила, что «могла сэкономить» более 5000 рублей за 4 года, а потом настолько увлеклась, потеряв чувство реально­сти, что, возможно, несколько неожиданно для себя заявила суду: считаю, что при желании можно было отложить на две машины при таком бюджете, какой мы имели». Надо полагать, такое умение экономно вести хозяйство не осталось без должного внимания, и истице было предложено несколько подробнее рассказать о до­ходных и расходных статьях семейного бюджета. При этом Волко­вой пришлось представить суду официальные справки с места рабо­ты о получаемых доходах, аналогичные данные были получены и от моего доверителя. Исследовав большое число документов, суд смог судиться, что молодые люди, лишь недавно закончившие образо­вание и приступившие к трудовой деятельности, получали за свой труд вознаграждение, вполне достаточное для оплаты своих расхо­дов на питание, приобретение мебели, одежды поездок на курорты, удовлетворение культурных запросов. Когда выяснилось, что в се­мейный бюджет поступало ежемесячно 200-250 рублей, Волковой нужно было объяснить, как ей удалось сделать столь существенные накопления за четыре с половиной года супружеской жизни, что их хватило на приобретение автомашины за 6000 рублей. Цифры — вещь упрямая, и здесь истице Пришлось сдержать неуемный полет фантазии и, оставаясь на твердой почве реальных фактов, разъяс­нить, как молодая семья, ни в чем себе не отказывая, хорошо одева­ясь, приобретая носильные вещи и ежегодно проводя свой отпуск на курортах, сумела купить «Жигули», весьма дорогостоящий предмет отнюдь не первой необходимости. Небезынтересно было наблюдать, как постепенно снижалась уверенность Волковой в своих способно­стях так разумно строить свой семейный бюджет, что даже невоз­можное оказалось возможным, и тогда мы услышали здесь несколь­ко невнятные заявления о каких-то побочных доходах, которые, од­нако, ничем подтверждены не были. Если при этом учесть, что суду была представлена сберегательная книжка Волкова, из которой вид­но, что скромные сбережения молодых супругов, составлявшие по­сле свадьбы несколько сот рублей, постепенно почти полностью бы­ли израсходованы, то можно прийти к однозначному выводу об отсутствии в их семейном бюджете тех волшебных источников, с по­мощью которых на заре своей трудовой  деятельности они могли на­жить столь ценное имущество, как спорная по делу автомашина.

Поскольку, таким образом, доходов молодой семьи было явно недостаточно для покупки «Жигулей», необходимо выяснить дейст­вительные источники средств для такого приобретения. Возражая против иска, мой доверитель Волков не только опроверг утвержде­ния истицы, но и выдвинул перед судом данные о происхождении 6000 рублей, потраченных в апреле 1975 года в автомагазине. Что же это за доказательства, подтверждают ли они объяснения моего кли­ента о принадлежности ему спорных «Жигулей» на праве личной собственности?

Ссылаясь на отсутствие каких-либо накоплений в семье, необхо­димых для оплаты машины, Волков указывает, что в феврале 1975 го­да на его имя был открыт счет в сберегательной кассе, на который 21-го поступило 5500 рублей, а через 3 дня, 25 февраля 1975 года, было вне­сено еще 500 рублей. Этот счет представлен суду, и копия его приоб­щена к материалам дела. При этом Волков пояснил, что 5500 рублей были предоставлены ему лично его дедом и бабушкой Волковыми, имевшими значительные доходы со своего приусадебного участка и пожелавшими передать их своему внуку на приобретение им авто­машины. Наличие у деда и бабушки большого по размеру участка, на котором выращивались и продавались на рынке фрукты и ягоды, в том числе клубника, а также овощи и молодой картофель, под­твердила сама истица, которая, однако, выразила сомнения в столь щедром подарке ее мужу, сославшись на то, что ей об этом якобы ничего известно не было. Откладывая вторично дело, суд учел эти замечания истицы и вызвал в качестве свидетелей деда и бабушку Волковых. Дед не смог приехать в Москву, но бабушка явилась в суд и, будучи допрошена, подтвердила полностью объяснения внука, добавив к этому, что она с мужем просила мать Волкова, Федину, оформить на эти деньги договор дарения. Из копии названного сче­та видно, что 25 февраля 1975 года, т.е. в тот же день, когда в сбер­кассу были внесены 500 рублей, в нотариальной конторе был оформлен договор дарения на сумму 5500 рублей, по которому Фе­дина подарила своему сыну эту сумму. Я обращаю внимание суда на то обстоятельство, что договор дарения был оформлен именно на 5500 рублей, хотя в этот день в сберегательной кассе находилось уже 6000 рублей, т.е. на 500 рублей больше. Эти 500 рублей Федина передала сыну взаймы для покупки машины, причем истица этот долг признала и подтвердила, что он еще не возвращен. Кстати сказать, непонятно, почему в таком случае она претендует на взыскание 3000 рублей, т.е. половины стоимости автомашины, которая обре­менена долгом в 500 рублей? Однако совершенно ясно, что оформ­ление договора дарения на ту сумму, которая была предоставлена ответчику его дедом и бабушкой — на 5500 рублей, — как раз и слу­жит объективным подтверждением правильности показаний сви­детеля Волковой М.А. и Фединой, а также объяснений ответчика о происхождении средств для покупки спорной автомашины. Что же касается расхождения в датах — 5500 рублей были внесены в сберега­тельную кассу 21 февраля, тогда как договор дарения на эту сумму был оформлен 25 числа, — то по этому поводу необходимо заметить следующее. Мать Волкова, Федина, выполняя поручение его деда и бабушки, оформила в нотариальной конторе дар на указанную сумму, почему этот договор мнимой сделкой считать ни в коем слу­чае нельзя. Только юридической неосведомленностью всех участ­ников этой операции — стариков Волковых, Фединой и моего кли­ента — можно объяснить несколько нечеткое оформление передачи внуку средств на покупку автомашины. Конечно, было гораздо проще и к тому же без каких-либо затрат на оплату государственной пошлины при оформлении договора внести указанную сумму на имя Фединой, открыв для этого счет в сберегательной кассе, и вы­дать доверенность на распоряжение вкладом моему доверителю. Интересно, как бы в таком случае истица обосновывала свои пре­тензии на деньги, ей заведомо не принадлежавшие? Ведь только по­тому, что деньги были переданы в иной форме и при этом с извест­ными недочетами, истица и стала требовать раздела автомашины. Я позволю себе заметить, что в данном конкретном случае те огрехи, которыми сопровождалось оформление передачи денег Волкову, лишний раз свидетельствует о безупречной правдивости допрошен­ных свидетелей и соответствии их показаний действительности.

Таким образом, анализ всех материалов дела позволяет прийти к следующим выводам: у молодых супругов Волковых не было и не могло быть значительных денежных накоплений, необходимых для приобретения автомашины; такие сбережения, образовавшиеся за счет доходов от своего участка, имелись у Волковых-старших, деда и бабушки ответчика; эти свои средства они предоставили своему внуку в виде дара, возложив его оформление на его мать, Федину, что и было сделано способом, подробно исследованным в ходе су­дебного разбирательства. При таких обстоятельствах притязания истицы Волковой не могут быть расценены иначе, как стремление приобрести чужое имущество без каких-либо законных оснований.

Отказ в удовлетворении иска Волковой явился бы закономерным и справедливым ответом на ее необоснованные домогательства. О вы­несении такого решения я и прошу суд.

Решением народного суда в иске Волковой О. В. о взыскании с Волкова А. А. 3000 рублей было отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Московского город­ского суда оставила это решение без изменения, а кассационную жалобу Волковой О.В. — без удовлетворения.