«Что имеем — не храним, потерявши — плачем»

Быть может, многим, кто прочтет эту статью, такое название покажется не совсем к месту, но для тех, кто с но- стальгией вспоминает времена, когда на матчи с московскими командами лишние билетики во Дворец спорта «Химик» приезжие со всей округи, из Жуковского, Раменского, Бронниц, Егорьевска, Коломны и Рязани начинали спрашивать аж на платформе 88 километра, когда набитые до отказа трибуны яростно реагировали на каждое удачное действие игроков «Химика», подгоняя их на штурм ворот соперников, и те отдавались игре на все 150 процентов, порой побеждая своих более сильных соперников, это название будет как раз к месту. В те времена вся страна, за исключением Москвы, болела за «Химик». В этом мне приходилось многократно убеждаться, когда я во время отпусков оказывался в разных уголках страны и когда люди узнавали, что я из подмосковного Воскресенска, сразу же подтверждали, что они болеют за «Химик» и сборную СССР. Можно, конечно, вспомнить еще более давние времена, когда игры проводились на открытой площадке, и весной матчи начинались в 7 часов утра, когда еще было морозно, и болельщики из самых дальних уголков города вставали в 5 часов утра и пешком (транспорт еще не работал) шли на хоккей, полностью заполняя трибуны. «Химик» тогда был командой со своей, присущей именно ему, хитрой командной игрой, руководимой Н.С.Эпштейном, которую можно было узнать, в какую бы форму команда не одевалась. По окончании каждого сезона по ней буквально катком проезжали московские «ЦСКА», «Динамо» и «Спартак», выбирая лучших игроков, заманивая их возможностью попадания в сборную СССР, и это в полной мере ощутили на себе многие игроки «Химика», нежелавшие переходить в ЦСКА. В.Жучку, А. Сырцову, В. Дуренко так и не удалось сыграть за сборную СССР на чемпионате мира, поскольку тренер ЦСКА являлся и тренером сборной и умудрялся протаскивать в нее до 11 — 12 своих игроков. В.Лаврентьева, отказавшегося перейти в ЦСКА, В.Тихонов не брал в сборную, хотя там успешно играли его партнеры по тройке «Спартака» В. Тюменев и А.Кожевников. Лишь одному В.Никитину удалось дважды стать чемпионом мира в 1966 и 1970 году, да и только благодаря Н.Н.Озерову, который, ведя репортаж матча «ЦСКА»-«Химик» и восхищаясь игрой В.Никитина, заявил: «И такого игрока не берут в сборную». Но несмотря ни на что, команда «Химик» каждый год, как птица Феникс, возрождалась и играла на должном ей уровне, не опускаясь ниже 5 места, а иногда умудрялась даже быть призером. Этого удавалось достигать тренеру «Химика» Н.С.Эпштейну бла- годаря распределению ролей: свою первую пятерку, в которую были собраны сильнейшие хоккеисты, он выставлял против второй, менее сильной пятерки соперников, с задачей забивать; вторая пятерка получала задачу — не позволить-забивать сильнейшей пятерке соперника, а третья пятерка — молодежная (тогда играли тремя звеньями) набиралась опыта и училась мастерству, — в свободном полете, где прививалась инициатива, самоотверженность и желание играть нестандартно, что позволяло молодым быстро прогрессировать. В целом же команда вынуждена была играть «от обороны», дорожа шайбой и не вбрасывая ее в зону соперника, стремясь доводить каждую разыгрываемую комбинацию до логического конца, завершая ее броском по воротам. Игра от обороны заставляет центр форварда играть поближе к своим ворота, помогая своим защитникам, поэтому он чаще всего не успевает в атаку за своими быстрыми крайним форвардами. Но именно это опоздание позволяет ему создать второй фронт атаки, подбирая отскочившую от вратаря шайбу. По такой схеме лучше других играло первое звено «Химика»- В.Жучок, А.Сырцов с центр форвардом Ю.Морозовым. Скопировав игру этого звена, тренер ЦСКА А.Тарасов создал схему 2-1-2, назвав ее «системой», и выдал за свое изобретение. Те времена давно канули в Лету. От прежнего «Химика» не осталось и следа. Сейчас все команды играют в одну и ту же игру — «быстрей беги, сильней бросай», порой даже с отрицательного угла. Смотреть на бестолковую беготню и толкотню у бортов стало неинтересно, и многие гурманы умной игры перестали ходить на хоккей. После Чернышева, Тарасова, Боброва, Логинова, Эпштейна и Боброва в тренеры попала волна игроков, поигравших в командах по 10 и более лет, которых, чтобы трудоустроить после окончания игровой карьеры Федерация хоккея вместо того, чтобы отправить в физкультурные вузы, пропустила через ВШТ (высшая школа тренеров), забыв проверить, дано ли им быть настоящими тренерами. У этих тренеров появилась ходячая фраза в ответ на вопрос: «Как дела» — отвечают — «Игра есть, очков нет». Такое положение дел в дальнейшем не могло не привести к провалам. Эти тренеры превратились в режиссеров, постановщиков игры, которых при неудачах команды меняют, как перчатки. Очень жаль, что такой оригинальный игрок, как воспитанник «Химика» Игорь Ларионов, не стал поле окончания карьеры тренером, посчитав себя недостойным этого звания . Говорить о каком-то тренировочном процессе в КХЛ из-за скопированного с канадцев календаря игр вообще не приходится, кое-как бы восстановиться от одной игры до другой, а отсюда и огромное количество травм, когда в лазарете порой находится половина игроков команды. Это канадцы привыкли с детства тренироваться во время игры, а у нас натренированность и сыгранность всегда были нашими приоритетами. Мы привыкли играть в «чистый хоккей» и после встреч с канадскими профессионалами 1972 года и далее, превратившими хоккей в «регби на льду», мы заявили, что «такой хоккей нам не нужен»…