ГОРОД ЕГОРЬЕВСК В 1-й ПОЛОВИНЕ XIX в.

Активное строительство города на новом месте началось только после окон­чания Отечественной войны 1812 г. Возвратились на места чиновники, дворяне, священники, помещики, крестьяне. В городе были уже выстроены некоторые жилые кварталы, появились улицы, переулки, обозначились площади. Поли­цейское управление выдавало билеты на постройку жилья, торговых заведений, городских учреждений.

Близ главной площади возводились дома самых состоя­тельных купцов — Кулаковых, Фроловых, Князевых, Рязановых, Бреховых, Со-больяновых, Буяновых. На более отдаленных улицах выстраивались домики более мелких купцов, мещан, чиновников. Рядом с главной площадью была построена гостиница Аграфены Шведовой и Никифора Кулакова, трактир Кир­сана Гаврилова. На берегу р. Гуслицы появилась мельница Онисима Князева, кузница Степана Федорова, там же были выстроены соляной каменный амбар и тюремный замок. В нижних этажах домов, в полуподвалах возникли рестора­ции, харчевни, кофейни, штофные лавочки, питейные заведения. На главной площади был построен дом городничего, в котором с 1813 по 1818 г. помешался городничий майор Владимир Тимофеевич Елчин; после него эту должность за­нимал майор Егор Сахновский, а с января 1824 г. — майор И. Ковалев. Рядом разместился уездный суд, судьей был Иван Дмитриевич Ставровский, стряп­чим — М. Волков. Только что выстроенные здания магистрата и городской думы неожиданно сгорели в 1817 г. В 1818 г. городским головою избирались Семен Стулов и Никифор Кулаков, а в 1824 г. — Афанасий Парфенович Фролов. Глас­ными в думу были избраны Иов Буянов и Евдоким Собольянов.

На месте бывшего села продолжало действовать народное училище на 39 ученических мест. Учителем в те годы был Михаил Ефимович Карелин. На.

северной окраине города выстроены были в 1818—1820 гг. два салотопенных заведения — купцов Ивана Федоровича Князева и Клемена Алексеевича Буя-нова. Оба заведения выпускали свечи, перерабатывая в год до 2 тыс. пудов сала, и имели прибыль от 18 до 20 тыс. руб. в год. Свечи сбывали в Коломну, Вохну, Бронницы, а также местным церквам.

С 1816 г. в городе стояла инвалидная команда из двух офицеров и 46 ниж­них чинов. Они охраняли казначейство, продовольственный магазин, соляной амбар, тюремный замок. На окраине города, у въезда на Московскую улицу, построены полицейские будки. Рядом с ними разместилась деревянная часовня во имя св. Николая. Каждый въезжающий в город, сойдя с повозки, считал долгом поклониться Никольской часовне и должен был пройти проверку у поли­цейского. По большим праздникам от часовни начинался крестный ход вокруг города, и здесь же он заканчивался после обхода приходских селений. Одним из дней крестного хода было 20 мая — день обретения мощей св. Алексея.

Но главным событием в жизни города стало возведение нового каменного храма во имя Успения Пречистой Богородицы на главной площади. К этой стройке приступили в 1820-х гг. усилиями купцов, мещан и всех прихожан.

Городская дума возложила на каждого состоятельного жителя города и при­хожанина из сельских поселений, особенно у кого были лошади, обязанность перевозить еженедельно по две подводы камней с каменоломни у Москвы-реки в город для фундамента церкви и мощения дорог, улиц и площади. Другие жители города прокладывали дороги, мостили Московскую улицу булыжником. На окра­инах, у д. Агрысково, Русанцево и Лаптеве, устроены были небольшие заводы для обжига кирпича. Главными жертвователями на строительство храма стали московские купцы, выходцы из Егорьевска и селений уезда. Самый крупный вклад внес купец 1-й гильдии Афанасий Емельянович Щекин, уроженец д. Бруски, приписанный к московскому купечеству в 1790 г. Вторым щедрым вкладчиком был Хрисанф Сафронович Щедрин. Значительные суммы, свыше 30 тыс. руб., внесли егорьевские купцы Михаил и Никифор Лежневы. Остальные деньги со­бирали с прихожан. Всего было затрачено на возведение храма 374 108 руб. серебром. Строился храм свыше 15 лет, с 1824 по 1839 г. Его длина составила 95 аршин, а ширина 42 аршина, колокольня возвышалась на 100 аршин. Вес основного колокола составил 612 пудов. Впоследствии на колокольне с четырех сторон были вмонтированы большие часы с боем, отбивавшие каждую четверть часа. Звон от большого колокола был слышен за десяток верст. Проектировал храм, по мнению специалистов, архитектор школы О. И. Бове. Храм был освя­щен в сентябре 1839 г. С той поры он стал соборным не только для горожан, но и для всей округи. Храм вмещал до 6 тыс. молящихся. Приход в то время состо­ял из 4935 мужчин и 4987 женщин, которые проживали в 133 городских домах и в 733 сельских дворах. Собор был укомплектован тройным штатом священно­служителей, во главе которых стоял благочинный, протоиерей Александр Васи­льевич Соллертинский.

Это грандиозное сооружение вызывало восхищение у многих приезжающих. Егорьевский городничий Егор Карлович Тизенгаузен в 1840 г. докладывал ря­занскому губернатору: «Самое замечательное в сем небольшом городе — ка­менная соборная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, которая по обширности своей и по изящности архитектуры по всей справедливости может почтиться в числе самых лучших и красивейших церквей, находящихся в обеих столицах Российской империи». Автор книги «Материалы для географии и ста­тистики России. Рязанская губерния» (СПб., 1860) Михаил Степанович Бара-нович, посетивший Егорьевск в 1859 г., назвал этот храм великолепнейшим во всей Рязанской губернии.

Чем же было вызвано строительство такого грандиозного храма? Только ли малой вместимостью старых церквей? Конечно, и это послужило основанием для постройки. И все-таки главной причиной было усиление в эти годы борьбы с расколом.

В правление императора Александра I в Егорьевском уезде появились ста­рообрядческие часовни в д. Лунинской, Акатово, в Новом Поселке, Угорной Слободе, а в д. Агрысково старообрядцами был поставлен молитвенный дом со своим попом, где совершались религиозные обряды. В эти годы часть жителей как города, так и сельской местности стала переходить «в раскол». Только в Егорьевске старообрядцы составили почти одну треть от числа всех проживаю­щих. Особенно много было раскольников в селениях, близко примыкающих к волости Гуслице, — Федуловской, Алешине, Кудиновской, Гавриловской, Пан­телееве. Само население Гуслицкой волости на две трети состояло из расколь­ников, «закоренелых» в своей вере. Особой настойчивостью отличались шувой-ские «калганники», имевшие свою часовню.

При восшествии на российский престол в 1825 г. Николая I резко измени­лось отношение к расколу. Началось, как стали говорить старообрядцы, новое гонение. Император Николай I был ими объявлен новым антихристом (после Петра I). Особенно пострадали старообрядцы-поповцы: беспоповцы продолжа­ли свою менее заметную полуподпольную деятельность. У властей возникла мысль побороть старообрядчество величием и красотой православных храмов. В эти годы прокатилась волна строительства обширных каменных храмов. Они стали возникать не только в городах, но и в селах. Не избежал этих веяний и Егорьевский уезд с ближайшим округом. В соседней Гуслице с 1822 г. присту­пили к сооружению огромного православного храма во имя Воскресения Хрис­това, который был окончен в сентябре 1840 г. В с. Ново-Егорье была поставлена в 1816 г. каменная Успенская церковь, в с. Радовицы в 1824 г. возведена цер- ковь во имя Рождества Богородицы, в с. Спас-Леоновщина в 1812 г. — Спаса Преображения, в с. Шатур в 1833 г. — Никольская, в с. Радушкино в 1826 г. — Флора и Лавра, в с. Макшеево в 1800 г. — Никольская. В начале XIX в. обнов­ляются все церкви и строится новая Никольская в Николо-Радовицком монас­тыре. Идет и перестройка существующих деревянных церквей, они получают новую утвары, книги для богослужений, в них присылаются более подготовлен­ные священники, питомцы духовных семинарий.

На строительство храмов, их поновление всегда находилось много жертво­вателей, вкладчиков. Одним из них был наш земляк Давыд Иванович Хлудов, московский 1-й гильдии купец, фабрикант, начавший вместе с братьями Алек­сеем и Герасимом свою деятельность в текстильной промышленности в 1840— 1850 гг.

Но строились не только церкви. Промышленные заведения в уезде стали появляться раньше, чем в городе. Объяснялось это тем, что городское купече­ство по-прежнему отдавало предпочтение привозу и вывозу товаров и меньше всего вкладывало свои капиталы в промышленные заведения. В 1830—1840-е гг. на окраине уезда существовали две суконные фабрики, шалевая фабрика и стекольный завод.

Одна из старых суконных фабрик была расположена в д. Вальковской и Горки (ныне Шатурского р-на); принадлежала она братьям Якову и Василию Васильевичам Туликовым. Эту фабрику они купили в 1768 г. у московского купца и фабриканта Мины Артемьевича Иконникова. На производстве был занят 791 крепостной крестьянин, приписанный к фабрике. Перерабатывалась шерсть белого и серого цветов, привозившаяся из Воронежа. Ежегодно выпус­калось до 111 тыс. аршин белого и серого сукна на сумму свыше 100 тыс. руб. Сукно поставлялось в казну для армии. В 1858 г., когда фабрикой владела госпожа Толстая, здесь работало 437 рабочих, шерстяной ткани выпускалось на 26 тыс. руб. Сукно поставлялось по-прежнему в казну для армии. В движение станки приводились с помощью конного привода.

Вторая суконная фабрика находилась в с. Красном (ныне также Шатур­ского р-на), владельцем ее был коммерц-советник, почетный гражданин, москов­ский 1-й гильдии купец Лука Андреевич Кознов. На фабрике было занято 550 че­ловек, вырабатывалось 12 тыс. аршин сукна на сумму 70 397 руб.

Шалевая фабрика существовала с 1837 г. в д. Подрядниково. Принадле­жала она коллежской асессорше Надежде Аполлоновне Мерлиной. На произ­водстве стояло 32 стана, работало 50 человек. Вырабатывались шали, платки и шарфы из козьего пуха. Сама владелица сбывала их в Москве по цене: за _шаль — 4 тыс. руб., за платки — 1 тыс. руб. и шарфы по 500 руб. за штуку.

В с. Братском (ныне Шатурского р-на) в 1830-е гг. был создан завод по производству стеклянной посуды под вина. Принадлежало это производство московским купцам братьям Рыловым, Григорию и Спиридону. На заводе ра­ботало 24 мастера-стеклодува и 8 учеников. Ежегодно выпускалось 500 тыс. бутылок для вина, 275 тыс. — для шампанского, в том числе для английского 10 тыс. бутылок, для французского 8 тыс. штофов, 600 тыс. полуштофов, 25 тыс. четвертушек, в 1838 г. на сумму 63 тыс. руб., а в 1839-м — на 101 тыс. руб.

В эти годы в сельской местности широкое распространение получило ткаче­ство нанки на домашних станах. Часть ткани шла на продажу, в основном же — на собственные нужды.

В 1820—1840-е гг. город почти перестал развиваться. Население не росло. Промышленных заведений, кроме двух салотопенных заводов, не было. Торгов­ля в эти годы пала, базарные дни не всегда соблюдались, купцы уезжали в другие города. Ярмарки хотя и существовали, но оборот в торговле не превы­шал 10—15 тыс. руб. Чем можно объяснить этот застой? Причин тут было не­сколько. Во-первых, в начале XIX в. выросли многие крупные села по сосед­ству, по численности не уступающие городу, например, с. Гуслицы в 12 км, где с 1816 г. появился обширный торг; в Гуслицы съезжалось много покупателей со всей волости. Аналогичный торг появился в 15 км к северу от Егорьевска, в с. Ново-Егорье, где на церковной земле находились торговые ряды и было не­сколько торговых лавок. Там проходили еженедельные базары и три годовые крупные ярмарки: первая — в день Святого Духа, вторая — на Успенье, тре­тья — 3 ноября, на Георгиев день. Кроме того, жители города, в том числе купцы и мещане, были отягощены разного рода поборами и общественными работами, связанными с благоустройством нового города и строительством со­бора. И наконец, жители города особенно страдали от постоя различных воин­ских команд, как квартирующих в городе, так и проходящих через него. В 1831 г. городничий майор Данила Карпович Сахновский жаловался рязанско­му губернатору на разорительность постоя разных военных команд и просил его облегчить участь жителей. Городничий писал: «В городе всего 191 дом, а постоянную повинность несут 150 домов, в коих расположены 3 обер-офицера и 70 человек нижних чинов местной инвалидной роты, да полицейской коман­ды — надзиратель женатый и 14 человек нижних чинов… от воинской 14 артил­лерийской бригады распределены по всем домам 160 человек, да размещены под штаб — 7 квартир, да все заведения, принадлежащие бригаде — конюш­ня для обоза, пороховой погреб, цейхгауз, столярня, швальня, шопры, ротный двор, бригадная канцелярия… в отдельных домах стоит до 6—7 человек… отчего хозяева совершенно лишаются себе не только пристанища, но и всех выгод… все проезжают мимо города и становятся на постой в селениях, а тем самым жители не имеют промысла своего и доходят до крайней бедности…» Но это письмо не оказало желаемого воздействия — все осталось по-прежнему, хотя 14-я бригада была выведена из города.

Многие купцы, «имея неудобства», уходили из города и перебирались в соседние Коломну, Бронницы, Павлов-Посад, Богородск, Москву. Той бурной жизни, какая была здесь в начале века, не стало.

Городничий Егор Карлович Тизенгаузен доносил губернатору в 1840 г.:

«В сем городе: дворян потомственных — 19, дворян личных — 16, разно­чинцев — 17, купцов 3-й гильдии — 264, мещан — 453.

Зданий каменных нет, казенных деревянных домов — 1, да дом под поли­цией, думы, магистрата, 5 будок, здания мер и весов, содержится за счет го­родского общества — 5 зданий. Больниц в городе — 1, кроватей — 6. Фабрик суконных, полотняных нет, салотопенных заведений — 2. Главная промышлен­ность жителей города состоит в хлебопашестве и печении калачей, торгов зна­чительных не бывает… Мостов в городе 6, все деревянные, почтовых станций — 1, на ней содержится лошадей — 2. Церквей соборных одна каменная и 2 дере­вянные, да кладбищенская деревянная. Часовен всяких — одна каменная и 2 деревянные, из них одна старообрядческая. Белого духовенства — священ­нослужителей — 13 муж. и 15 жен., церковнослужителей — 22 муж. и 19 жен. Нижних воинских чинов — 103 муж. и 13 жен., повивальных бабок — 1, учите­лей — 1. Число браков — 10. Число рожденных — 41 муж. и 33 жен., умер­ших — 52 человека. В городской тюрьме содержится в течение года 89 муж. и 4 женщины. Из них три чел. фальшивомонетчиков и 16 человек за побеги. В числе арестованных городских жителей нет. В приходском училище обучалось 56 мальчиков».

Уезд в это время состоял из одной слободы, 4 сел, 438 деревень. Всего в нем было 480 населенных пунктов. Главные занятия жителей уезда по-прежнему составляли тканье нанки, плотничные и пильные работы. Торговали медом, рыбой, дегтем, смолой, горшками, строевым и дровяным лесом, санями, колесами, бер-дами, лаптями.

С середины 1830-х гг. была предпринята попытка ввести вновь волостное деление — все пригородные селения были приписаны к Лаптевской волости. В начале 1840- хх, были образованы новые волости-Поминовская, Василен цевская, Полбинская и Тимиревская, в каждой было по три сельских округа, но и они просуществовали недолго, с отменой крепостного права были образованы новые 26 волостей.