Участие егорьевцев в Великой Отечественной войне

Начавшаяся война для многих егорьевцев была полной неожиданностью, как и для высшего командного состава страны. Многие люди наивно верили, что скоро Красная Армия разобьет агрессора. Но война оказалась отнюдь не игрушечной. Враг был лучше вооружен и подготовлен к войне, нежели предпо­лагали руководители страны. Противник в первые месяцы войны нанес ряд поражений нашей армии, захватил многочисленные города и двигался к серд­цу страны — Москве, так что, казалось, ничто его не может остановить. Совет­ские люди пребывали в глубоком шоке. Приуныли. Спрашивали — что же случилось?

В начале Великой Отечественной войны егорьевские фабрики, заводы, промышленные заведения перешли на выпуск оборонной продукции. Коллек­тив хлопчатобумажного комбината «Вождь пролетариата» стал выпускать солдатские плащ-палатки, ткани для нужд обороны. Швейная фабрика шила солдатское обмундирование, обувная изготовляла сапоги, противогазы. Стан­костроительный завод «Комсомолец» производил корпуса мин, снарядов; ме­ханический завод — стволы минометов. Все предприятия города перешли на 12-часовой рабочий день. Ушедших от станков на фронт мужчин заменили женщины, подростки. Люди работали с удвоенной энергией под лозунгом: «Все для фронта, все для победы над врагом!» У горвоенкомата стояли сотни лю­дей — одних призывали по повесткам, другие жаждали уйти на фронт добро­вольцем.

С первых дней войны в городе стал формироваться из людей, не подлежа­щих призыву, батальон народного ополчения. В него записались добровольно 562 человека. Среди них были учителя, врачи, ткачи, слесари, плотники, строи­тели, колхозники. Командиром батальона был назначен бывалый воин, участ­ник Гражданской войны Иван Тимофеевич Кутаков. Из молодых, крепких ре­бят-комсомольцев создавался истребительный батальон по борьбе с танками противника и парашютными десантами, сбрасываемыми противником в тыл страны.

С приближением врага к Москве Егорьевск оказался в прифронтовой поло­се. Самолеты противника неоднократно появлялись в небе над Егорьевском, обстреливали его и сбрасывали бомбы на случайные объекты. Осенью 1941 г. бои велись в 120 км от Егорьевска — на юго-западе под Каширой и на юге у Михайлова. В дни октября — ноября 1941 г. было мобилизовано более 12 тыс. жителей города и сельской местности на строительство оборонительных объек­тов — дотов, дзотов, противотанковых рвов, лесных завалов вдоль левого побе­режья Оки и Москвы-реки под Коломной и Воскресенском. Особенно тревожное время наступило в октябре, когда противнику удалось приблизиться к Москве на расстояние 25—30 км. На юге от Москвы враг планировал захватить Колом­ну, выйти через Егорьевск к Орехову-Зуеву — эта группировка должна была соединиться с северной частью войск, идущих от Дмитрова, и замкнуть кольцо вокруг Москвы. На случай захвата Егорьевска пришлось эвакуировать особо ценные заводы — «Комсомолец» и завод асбестово-технических изделий. Пер­вый перевезен был в Казахстан, а другой на Урал, в г. Асбест. Колхозный скот, свыше 3 тыс. голов, был перегнан в Горьковскую и Ивановскую области. В городе и районе создавались базы для партизанской борьбы. Ряд промышлен­ных объектов был заминирован. Некоторые жители Егорьевска панически бе­жали. Но начавшаяся паника вскоре улеглась. Под Москвой создавался мощ­ный оборонительный щит. В регионе Орехова-Зуева, Раменского, Егорьевска формировались две армии, 23-я и 26-я, которые в октябре были выдвинуты на запад от Москвы и затем участвовали в разгроме немецких войск в начале декабря 1941 г. под Москвой. Основные силы, рвавшиеся к Москве, были раз­громлены. Противник был отброшен от столицы на 200—250 км. После этого люди вздохнули свободно. Появилась надежда на победу.

Однако жизнь становилась все тяжелее. Не хватало продовольствия, одеж­ды, обуви и других необходимых товаров. С приходом весны в колхозах не на чем было пахать — здоровые лошади были взяты на фронт, трактора вовремя не были подготовлены, колхозные поля возделывались с большим трудом. Лич­ные приусадебные участки обрабатывались вручную, либо в плуг впрягались женщины и дети. Местный поэт Геннадий Жарков в своем стихотворении «Была война!» писал:

…Не гремела здесь война, Здесь пуля не косила, Моя родная сторона Была надежным тылом. И, словно не было беды, В полях цвели ромашки. Пахали жены на себе, Надев мужей рубашки…

Фронт и тыл в то время были едины. Все работали для фронта, не щадя себя и не жалея своих припасов. В освобожденные селения Подмосковья егорь­евские жители направили десятки специалистов для восстановления связи, элек­тричества, строительства домов, школ, больниц, клубов. В пострадавшие райо­ны было безвозмездно передано 15 сборных домов, 40 ц ржи для посева, 500 т картофеля, 70 тыс. руб. денег. Собрано было 10 тыс. различных вещей домаш­него обихода — столы, стулья, кровати, одеяла, столовые приборы, самовары, посуда. Жители д. Михали отправили 8 телят, а другие колхозы — более 20 го­лов крупного рогатого скота. В ряде селений и в городе собирали деньги на строительство танков, самолетов. Работники колхоза «Парижская коммуна» Лелеческого совета собрали и передали на строительство самолетов 200 тыс. руб., за что получили благодарственное письмо от Верховного Главнокоманду­ющего И. В. Сталина: «Передайте колхозникам и колхозницам, собравшим 200 тыс. руб. на строительство самолетов, мой братский привет и благодар­ность Красной Армии».

Школьники Егорьевска, как и другие пионеры Подмосковья, в свободное время зарабатывали деньги на строительство танковой колонны «Московский пионер». Из района на фронт было отправлено свыше 20 тыс. теплых вещей — полушубков, валенок, рукавиц, шапок. Колхозы в помощь фронту сдали сверх плана 10,8 тыс. т зерна, 64 тыс. т картофеля и 16 тыс. т овощей.

Тысячи воинов-егорьевцев проявили стойкость, мужество и героизм при за­щите Родины на полях сражений. Более 7 тыс. из них были награждены боевы­ми орденами и медалями, двенадцати воинам присвоено высокое звание Героев Советского Союза. Вот их имена:

Борзов Иван Иванович. Командир эскадрильи минно-торпедного авиаци­онного полка. Потопил несколько вражеских кораблей и транспортов. С 1965 г. — маршал авиации. Гальцев Иван Сергеевич. Командир группы разведчиков, лейтенант. Про­явил смелость и отвагу при защите высоты под г. Франкфуртом в Германии. В бою подбил 5 танков и уничтожил более сотни солдат противника.

Громыхалин Николай Родионович. Лейтенант. Удачно переправился че­рез р. Одер и захватил важный плацдарм, с которого началось наступление на Берлин.

Калинин Михаил Степанович. Командир подводной лодки Щ-307. Потопил 13 вражеских кораблей.

Карпов Виктор Ефимович. Старшина роты. Проявил смелость и мужество при переправе воинских подразделений, орудий, боеприпасов через р. Дунай в 1944 г.

Кузнецов Михаил Тихонович. Танкист. Командир танковой группы. Удач­но переправился через Западную Двину и выбил немцев с передовых позиций. Погиб в боях под Витебском.

Радугин Михаил Яковлевич. Старший лейтенант, командир группы раз­ведчиков. В 1944 г. на трех танках совершил многодневный рейд по тылам про­тивника, уничтожив несколько десятков автомашин, танков, орудий, сотни сол­дат противника. С 1970-х гг. — генерал-майор. Умер в 1995 г.

Самсонова Зинаида Александровна. Санинструктор. При форсировании Днепра вывезла с поля боя и переправила через реку 30 раненых бойцов. По­гибла в Полесье, на Белорусской земле, под с. Холм, от пули снайпера. Ее подруга по фронту, поэтесса Юлия Друнина, в память о ней написала стихотво­рение «Зинка».

…Зинка повела нас в атаку, Мы пробились по черной ржи, По воронкам и буеракам, Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.

Мы хотели со славой жить.

…Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит? Ее тело своей шинелью Укрывала я, зубы сжав, Белорусские ветры пели О рязанских глухих садах.

Одним из славных и мужественных воинов был летчик Федор Петрович Селиверстов, он участвовал в 157 боях. Сбил несколько самолетов противника. Его самолет был несколько раз подбит, но он благополучно возвращался, вы­полнив задание.

Широко известно было имя командира группы торпедных катеров Василия Михайловича Старостина. Он потопил семь вражеских боевых кораблей.

Героически дрался на подступах к Берлину артиллерист сержант Николай Васильевич Шляев.

Одним из первых ворвался в Берлин танкист Иван Макарович Яснов, под­бив несколько танков противника и орудий.

Несколько егорьевских воинов были удостоены высоких орденов. Орденом Александра Невского награждены капитан разведки Андрей Родионович Шай-дуров и лейтенант разведки Александр Старьянов. Двух орденов Александра Невского удостоен был Герой Советского Союза Федор Петрович Селиверстов. Орденом Богдана Хмельницкого награжден начальник зенитного артиллерий­ского полка Павел Васильевич Александров.

8  годы войны в тылу врага в партизанских отрядах сражались В. Ильин, С. Смирнов, Н. Николаев, А. Маляренко, К. Заботина.

9  мая 1945 г. окончилась война, длившаяся 1418 дней и ночей. Егорьевцы подсчитывали победы и утраты. За годы Великой Отечественной войны в вооруженные силы призвано было более 25 тыс. жителей города и селений. Свыше 10 тыс. из них не вернулось с полей битвы: 3880 человек погибли в боях и похоронены в братских могилах, 1225 воинов умерли от ран, болезней, 144 воина умерли в немецком плену, 5274 бойца пропали без вести.

В Параде Победы 24 июня 1945 г. участвовали и егорьевцы. Среди них были майор, замначальника штаба по оперативной части 69-й гвардейской ар­мии, участник штурма рейхстага Владимир Васильевич Леднев, подполковник Виктор Васильевич Турукин, подполковник Георгий Андреевич Гусляков, еф­рейтор аэростатного полка Ольга Андреевна Баклыкова, лейтенант Владимир Ильич Иванов, майор Василий Дмитриевич Борисов, старший сержант, погра­ничник Михаил Алексеевич Тихонов.

Егорьевцы гордятся своими земляками, которые в годы Великой Отече­ственной войны стали крупными командирами: среди них летчик, генерал-май­ор Валерий Павлович Чистяков, генерал-лейтенант Федор Яковлевич Лиси­цын, генерал-лейтенант Степан Андрианович Калинин, генерал-майор авиации Михаил Нестерович Якушин, маршал авиации Иван Иванович Борзов.

В послевоенные годы Федор Яковлевич Лисицын написал книгу воспомина­ний «В те грозные годы», в которой описал путь 1-й и 3-й Ударных армий, прошедших с боями от Подмосковья до Берлина.

В годы Великой Отечественной войны в Егорьевске было размещено 12 раз­личных госпиталей. Под них были заняты школы, больницы, училище. Здесь проходили лечение сотни раненых бойцов. 102 тяжелораненых воина сконча­лись в госпиталях и были похоронены в братской могиле городского кладбища. Ныне там установлен памятник и все захороненные воины названы поименно. В День Победы жители города, ветераны войны и труда, молодые воины ежегодно устраивают шествие к братской могиле, возлагают венки, цветы. В селах райо­на установлено 59 обелисков в память о погибших земляках. На многих из них высечены имена погибших.

В госпиталях города во время войны работали известные врачи, медсестры. Тут спасал жизнь раненым медик-хирург Н. М. Амосов, будущий академик. Вместе с ним работали врачи местной больницы Елена Александровна Степен-ская, Лариса Николаевна Чернавская, Дмитрий Иванович Дашков, Прасковья Андреевна Объедкова, медсестры Мария Сюбаева, Татьяна Горчакова, Вален­тина Горбачева и десятки других медицинских работников.

В июле 1996 г. вышла уникальная «Книга памяти», материал к которой десятилетиями собирали работники горвоенкомата (комиссар-полковник В. Н. Птицын). В книге дан краткий очерк о состоянии города в годы Великой Отечественной войны и названы все поименно погибшие, умершие от ран или пропавшие без вести воины-егорьевцы. Книга эта — памятник-реквием пав­шим в боях за Родину в Великой Отечественной войне.

Увековечивая память героев, горожане установили на одной из централь­ных площадей памятник Воину-Победителю, у подножия которого горит вечный огонь и постоянно лежат цветы. Одна из улиц города, между 2 и 3-м микрорай­онами, названа проспектом Победы. Медицинское училище, где училась Герой Советского Союза Зинаида Самсонова, названо ее именем. На здании Дворца культуры, где проходило формирование ополчения, а также на зданиях, где размещались военные госпитали, установлены мемориальные доски.

Городской Совет ветеранов войны и труда во главе с председателем В. Г. Ши­роковым ведет в городских организациях воспитательную, патриотическую ра­боту. Перед населением выступают с воспоминаниями ветераны войны, бывшие фронтовики В. С. Буланов, С. Г. Смирнов, Е. И. Разгульное, Н. М. Птицын, К. И. Куранова, К- М. Дорофеев, С. Е. Егоров, Е. Иванов, А. Г. Крюков, В. Д. Чу­даков, В. Ильин, Н. Ф. Сурков. Время неумолимо движется вперед, стареют ве­тераны, уходят из жизни. На начало 1996 г. из 12 тыс. воинов, вернувшихся с фронтов, в живых осталось 2396, из них 768 инвалидов. ТРУДНОСТИ ПОСЛЕВОЕННОГО ВРЕМЕНИ

Переход на мирные условия жизни после длительной войны шел медленно и трудно. Война на многие годы затормозила развитие промышленности, сельско­го хозяйства, усложнила условия жизни людей. Фабричное и заводское обору­дование за несколько лет непрерывной работы износилось. Станки на текстиль­ных фабриках стояли столетней давности. Производительность их была низкой. Не хватало средств для обновления парка машин и оборудования. Жизненный уровень населения поднимался медленно. В наихудшем положении были колхо­зы. Из взятых на фронт мужчин не вернулось более половины. Многие пришли инвалидами. А для некоторых служба в армии затянулась еще на несколько лет после войны.

Руководство в городских и сельских учреждениях находилось в руках жен­щин, подростков, у которых не было опыта работы.

Партией было признано, что восстановление народного хозяйства страны идет медленно из-за отсталости сельского хозяйства. Деревня порой жила еще патриархальным бытом. Созданные колхозы не принесли материального благо­получия стране и колхозникам. До конца 1940 — начала 1950-х гг. в деревнях не было электричества, радио. Газеты приходили нерегулярно. Клубы, библио­теки, школы были неблагоустроенными. Из 177 колхозов более или менее благо­получными были 3—4: колхоз «1 Мая» в д. Михали, председателем которого был опытный крестьянин Василий Федотович Звонов; колхоз «Пионер», в кото­рый в конце войны пришел и наладил производство инвалид войны Яков Алек­сеевич Погонов, да колхозы в с. Троицы и д. Коробята. Остальные влачили жал­кое существование. Произведенная продукция шла на выполнение главных «за­поведей»: первая — расчет по госпоставкам, по которым забиралась одна треть продукции, вторая — расплата с МТС, которые тоже забирали одну треть, и одна треть шла на засыпку семенного фонда. Для распределения по вырабо­танным трудодням колхозникам почти ничего не оставалось. Колхозники стали говорить, что работают «за палочки», т. е. за каждый рабочий день им ставят единицу, палочку, на которую ничего не выдается. А если учесть, что установ­ленный минимум трудодней ежегодно увеличивался и возрос с 120 до 240, то получается, что колхозник должен был трудиться каждый день на его отработ­ке, а на личное хозяйство времени не оставалось. Да кроме того, надо было крестьянину сдать государству с личного хозяйства при наличии коровы 220 л молока и 45 кг мяса, а еще 140 яиц, 220 кг картофеля, при наличии же овец — и 8 кг шерсти. С 1947 г. был введен налог на каждую посаженную яблоню. Не всякое крестьянское хозяйство могло справиться с таким «оброком», особенно тяжело приходилось тем семьям, у которых не было ни одного работника, полу­чающего зарплату на городских фабриках и обеспечивающего семью. Однако государственные и партийные органы считали, что плохая работа колхозов объяс­няется наличием в них «лодырей», которые не вырабатывают минимум трудо­дней. Осенью 1947 г. вышел негласный Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором предлагалось местным органам «принять жесткие меры» к таким «лодырям», вплоть до высылки их в Сибирь. На основании этого указа за два года — 1947 и 1948-й — по району было выслано более 20 семей колхозни­ков. В с. Знаменском такая участь постигла три семьи — Зинаиды Ранцевой, у которой был один ребенок школьного возраста, Матрены Каревой с двумя деть­ми и Ивана Назаровича Зверева, в семье которого было четверо детей. На спешное выселение их из деревни приехала вся районная власть — секретари райкомов, прокурор, органы милиции: на сборы дано было высылаемым семьям 24 часа. Затем их дома были заколочены, а самих их погрузили на машины и вывезли из села. Больше о них никто ничего не узнал. У других «нерадивых» колхозников отрезали приусадебные участки, отключали электричество, не да­вали дров на отопление. И все-таки даже эти жесткие меры не спасали разваливавшиеся колхозы. Многие мелкие колхозы обезлюдели, их присоединяли к более крупным. К 1950 г. в районе вместо 177 колхозов осталось 50, а к 1959 г. — 16. В конце 1950 — начале 1960-х гг. колхозы стали преобразовывать в совхозы. Труд работающих стал оплачиваться деньгами. Но плата была мизерной. В начале 1960-х гг. в районе было образовано 10 совхозов. Государство стало отпускать больше средств на совхозное строительство. На центральных усадьбах появились школы, клу­бы, ясли, детские дома, медпункты, магазины, дома быта. Заговорили о «непер­спективных деревнях», где оставались старики-пенсионеры. В середине 1960-х гг. в исполкоме Егорьевского горсовета был рассмотрен план Генерального разви­тия района до 2000 года. В плане было предусмотрено оставить 21—23 крупных населенных пунктов из 220, остальные снести. Мелкие селения стали сносить, а жителей переселять на центральные усадьбы совхозов. За несколько лет в рай­оне было снесено 18 селений: Кумово, Скорнево, Букишино, Варлыгино, Тимо-ново, Харламове и др. Всего же в России за 30 лет, по данным переписей насе­ления 1959—1989 гг., исчезло 141 137 селений.

Усадьбы совхозов за короткий период в 1970-е гг. превратились в крупные населенные пункты, менее всего похожие на деревни. Особенно выросли усадь­бы Михалевской птицефабрики, совхозов «Егорьевский», «Борьба» в д. Юрцо-во, «Россия» в д. Поповской, «Память Ильича» в с. Раменки, «Починковский» в с. Починки. В некоторых из них проживало до 2 тыс. человек.

Однако и обновление совхозных усадьб не вызвало большого подъема сов­хозного производства. Рабочих в полеводстве и животноводстве по-прежнему не хватало. Чтобы пополнить рабочую силу, стали завозить из дальних областей «лимитчиков», т. е. прописывали «временно» в Московской области по особому разрешению — лимиту, поскольку прописка в Московской области была строго запрещена. По этому лимиту набирали подростков из детдомов, взрослых рабо­чих, ненужных в других областях. Большинство таких заезжих не отличалось большой трудоспособностью, и многих из них затем увольняли.

К середине 1970-х гг. было видно, что совхозы остановились в своем разви­тии — некому стало доить коров, косить луга, ремонтировать коровники. Надо еще учесть, что 40% всех совхозных работ, если не больше, выполняли «шефы» — рабочие городских промышленных предприятий и служащие учреждений. За каждым совхозом, по решениям обкомов и горкомов партии, было закреплено до двадцати различных шефских организаций, даже писательских, театральных коллективов. Шефы пололи свеклу, косили траву, убирали сено, корма, выпол­няли ремонтные работы. Отдельные предприятия (например, комбинат «Вождь пролетариата») держали в подшефных совхозах круглый год группы рабочих, бригады строителей.

Еще в середине 1970 — начале 1980-х гг. совхозы и птицефабрика произво­дили 3,5—4 тыс. т мяса, 33—36 тыс. т молока, 3,5 тыс. т зерна, 14—16 млн шт. яиц. Эти показатели мало увеличились в последующие годы, а «сверху» спуска­лись все новые планы по увеличению продукции. За выполнение планов и даже за невыполнение их сами руководители совхозов, работники управления сель­ского хозяйства, партийные работники получали крупные денежные вознаграж­дения, правительственные награды, с тем чтобы хотя бы такой мерой удержать совхозы от окончательного развала. Сами руководители района и области все больше убеждались, что нужна новая политика в отношении сельского хозяй­ства и деревни, но редко кто отваживался высказаться об этом прямо. Деревня и все сельское хозяйство страны стояли перед катастрофой. Руководители стра­ны это поняли лишь в начале 1980-х гг.

В 1981 —1982 гг. вышло несколько постановлений партии и Совета Мини­стров СССР о новой так называемой «Продовольственной программе СССР», где говорилось о социальном переустройстве сельских поселений. Решено было сохранить все малые деревни и даже их восстановить, так как частные кресть- янские хозяйства в деревнях производили картофеля, овощей, молока до 30% от всего производства в стране.

В Егорьевском районе было намечено переустроить 32 населенных пункта в первые год’ы, а в последующие годы и все остальные. Значительное переустрой­ство было проведено лишь в с. Лелечи, частично в д. Рахманово. Большинство же отпущенных средств местные руководители совхозов, управления сельского хозяйства вновь пустили на расширение и устройство центральных усадьб сов­хозов. Деньги до деревень не дошли, и намеченная программа так и не была выполнена. К концу 1980-х гг. в стране, несмотря на завоз продовольствия (зер­на) из зарубежных стран, стал ощущаться острый кризис. И тут начались раз­говоры о «перестройке». Встал вопрос о смене политического курса, но во все­услышание этого не говорилось. Многим политическим деятелям страны стало ясно, что социализм привел страну в тупик, из которого выхода уже не было. Другие вели разговоры о перестройке «с сохранением социализма».

В конце 1980-х — начале 1990-х гг. жителям деревень стали возвращать ранее отобранные приусадебные участки. На пустующих совхозных землях воз­никли садоводческие коллективы, выросли садовые домики. Обновились дома в деревне. Казалось бы, теперь деревня застрахована от вымирания. Но увы! В деревне появились лишь мелкие производители, городские дачники. Основные владельцы земли — совхозы, преобразованные в различные АОЗТ, еще мало эффективны. Появившиеся крестьянские фермерские хозяйства не находят дол­жной поддержки ни у государства, ни у местных властей.