«Отец города Егорьевска» — Никифор Бардыгин (часть 2)

По настоянию дворянина Константина Михайловича Афанасьева в городе в 1874 г. была открыта четырехклассная прогимназия. В нее был принят 21 уче­ник, столько же в подготовительный класс. С 1882 г. ее преобразовали в шести­классную гимназию. Учителя были в основном с высшим образованием, при­сланные из Москвы и Рязани. Попечителями были избраны К. М. Афанасьев и Н. М. Бардыгин. При гимназии образовался интеллигентный круг из препода­вателей, дворян, различных чиновников. В библиотеке при гимназии насчитыва­лось более 5 тыс. экземпляров книг. Земство ежегодно отпускало 1200 руб. на содержание гимназии. Значительные взносы делали местные купцы. При гимна­зии были учреждены три повышенные стипендии им. К. М. Афанасьева, братьев Хлудовых и Н. Бардыгина. За 25 лет своего существования гимназия выпустила 480 учащихся, многие из которых продолжили свое образование в гимназиях Рязани, Москвы, Санкт-Петербурга. Часть выпускников сдали экзамены на зва­ние учителей для сельских начальных школ. Николай Гармонии был направлен в школу при с. Воронцове, Леонид Россов — в Большое Гридино, М. И. Чальцов — в Васильевскую школу, Л. К. Богородицкая — в Раменскую школу.

В 1878 г. мещанин Федор Ионович Денисов открыл книжную лавку, а ме­щанин Александр Иосифович Солнцев в 1881 г. открыл типолитографию, Иван Суворов — типографию. В эти годы появилось несколько фотографий, две из них — И. Епифанова и Н. Д. Зенина — стали знаменитыми.

При доме Федора Пантелеймоновича Хренова была открыта школа худо­жественной резьбы по дереву, переросшая затем в иконописную мастерскую, где силами мастеров-резчиков делали иконостасы, алтари. Художники золоти­ли и расписывали церкви. Силами этих мастеров была расписана Воскресен­ская церковь в с. Гуслицы и в Егорьевске — церкви Александра Невского и Казанская. Роспись егорьевской школы по художественному мастерству была признана своеобразной и заслуживающей высокой оценки.

При Бардыгине в Егорьевске появилось много каменных жилых домов, фаб­ричных зданий, школьных и церковных сооружений, выстроенных по проектам известных архитекторов А. С. Каминского и И. Т. Барютина. По проекту после­днего было построено здание церковноприходской школы на Набережной ул. (ныне Октябрьской), Троицкая церковь в Свято-Троицком Мариинском монас­тыре, Никольская церковь в с. Горки Раменской волости и Знаменская церковь в с. Алешине. Позже, в 1907—1910 гг., по его же проекту построено здание тех­нического училища им. цесаревича Алексея.

В 1885 г. в уезде проживало 145 675 душ. На 1 кв. версту приходилось по 40,8 человека. В наделе у крестьян было 154 тыс. десятин земли, из них 150 тыс., или 98%, в общинном наделе. Пахотной земли было 66 тыс. десятин, луговой — 33 тыс., лесной площади — 28 тыс. десятин. На одного домохозяина приходи­лось по 3 десятины, а на душу — 0,5 десятины. Лошадей в уезде — 16 124, жеребят — 11 174, коров — 27 294, телят — 20 943, свиней — 10 361. На 100 десятин земли приходилось 10,4 лошади, 17,7 ко­ровы, молодняка — 59, 7, крупного рогатого скота — 28,1 головы.

Главными промыслами в уезде были ткачество, крашение тканей, размотка пряжи — ими занято было 17 200 человек. Бондарным промыслом занято 450 че­ловек в д. Низкое, Панине, Суханове, Василево, Ларинская, Каменская, в Двой­нях, Фильчакове, Варлыгине. Изготовлением берд для ткацких станов были заняты в Нечаевской и Поминовской волостях 1065 мужчин, 33 женщины. 133 че­ловека изготовляли гребни. В Раменской волости, в д. Мелентеево, 40 человек делали колеса, плели корзины. В селениях Круговской волости делали лопаты. В Бережковской волости изготовляли кареты, телеги, бороны. В Староваси-левской волости делали столы, рамы, сундуки, гробы. В Троицкой волости, в с. Троицы, д. Кузминки, Зайцеве, Бутово, 300 человек плели лапти. Спичечное производство было развито в д. Поминово, Саввино, Мартыновская, Великий Край, Денисиха, Большое Гридино. Всего в уезде числилось 64 спичечные фаб­рики, на которых было занято 700 человек. Вывозкой леса занимались в Береж­ковской, Нечаевской, Лелеческой волостях. Гончарный промысел был развит в д. Михали, где работали два гончарных завода, металлический — в с. Холмы, где существовали три кузницы и слесарное заведение, в д. Незгово крестьянин Федор Ерофеев изготовлял украшения для лошадиной сбруи. Скорняжными делами занимались в д. Бочнево, Кувакино, Козино. Гонка дегтя производилась в д. Двойни, Старовасилево, выжигание угля — в с. Знаменском. Портнов­ский промысел был развит в д. Астанино, Иншаково. Валкой сапог промышляли в Старо-Ерохине и Лузгарине, хождением в пастухи — в д. Полбино, Дмитров­ка, с. Княжево.

Во всем уезде занято было в различных промыслах 32 тыс. человек, в том числе 13 тыс. мужчин и 19 тыс. женщин. Кроме того, в уезде широко было развито отходничество. Ежегодно на заработки уходило до 15 — 16 тыс. плотни­ков, пильщиков, печников, бондарей, ткачей и даже приказчиков, серебряни­ков, фотографов, изографов. Таких отходников в Середниковской волости было 1113 человек, в Коробовской — 1421, Василевской — 1086, Починковской — 1001, Дубровской — 1074, Круговской — 388, Раменской — 544, Парыкинской — 315, меньше всего отходников наблюдалось в центральных волостях уез­да — Нечаевской (316), Поминовской (162) и Бережковской (100).

В городе число промышленных и торговых заведений постоянно колебалось от 200 до 250. Одни предприятия закрывались, другие открывались. Не выдер­жав конкуренции, закрылись ткацкие заведения купцов Комарова, Карцевых, Кашуриных. Открывалось много мелких торгово-промышленных заведений. Ежегодно выдавалось до тысячи свидетельств на право торговли или открытия какого-либо заведения. С. Т. Славутинский, побывав в городе, заметил, что егорьевцы «страсть любят записываться в различные гильдии».

Во многих деревнях сельскохозяйственное производство отошло на второй план, стало подсобным. Особенно это коснулось пригородов. Такие селения, как Комаровка, Агрысково, Русанцево, Лаптево, Глуховская, стали считаться приго­родными. Почти все взрослое население деревень в радиусе 8-10 верст устре­милось на городские фабрики. На фабриках работало до 60% сельского насе­ления Рабочие, жившие в некоторых ближних деревнях, ежедневно ходили «взад-назад» по 12—20 верст, и это при 12-часовом рабочем дне.

С 1880-х по конец 1890-х гг. произошел бурный прирост городского населе­ния — с 1889 по 1897 г. оно увеличилось на 12 тыс. человек. Прирост шел за счет притока жителей из сельской местности. Они селились у горожан на квартирах, снимали углы или, договариваясь с хозяевами, в кредит строили себе дешевые домики на усадьбах, на задворках, лишь бы вписаться в число городских. При­ходящих из своего уезда, как зафиксировала первая Всероссийская перепись 1897 г., было всего 714 человек, а 4773 человека прибыли из других губерний, уездов, большей частью из соседних Богородского, Бронницкого, Коломенско­го, Зарайского. Приезжающие в город нередко ютились в каморках по 10— 15 человек. Почти во всех городских домах стояли на квартирах фабричные рабочие. Не пренебрегали сдачей квартир даже богатые купцы. В доме го­родского головы Н. М. Бардыгина в 1882 г. жили 23 человека из Зарайска и Рязани.

Многие фабричные рабочие оставались после работы ночевать на фабрике, ибо не в состоянии были снять квартиру. Таких было несколько сот человек, они жили без всяких удобств, часто полуголодные: их положение усугублялось строгостью мастеров и частыми на фабриках штрафами. Возмущение иногда
выплескивалось наружу. В мае 1893 г. на Хлудовской фабрике вспыхнул бунт, втянутыми в который оказалось до 3 тыс. человек. Бунтующие бро­сили работу, вышли во двор фабрики,требовали при­бавки к зарплате, отме­ны  штрафов и смены некоторых  мастеров. Однако заведующие фабриками,в основном иностранцы, далекие от рабочих нужд, и слу­шать не хотели о выпол­нении каких-либо требо­ваний рабочих. Тогда ра­бочие начали ломать маши­ны, бить стекла, разгромиликассу и не приступали к работе. Вызванные полици­ей из Зарайска  войска прибыли  на  фабрику для усмирения. Более 40 рабочих были уволе­ны с пометкой в пас­порте  «бунтовщик». Частично фабричное начальство пошло все же на уступки — устра­нены  были  некоторые мастера,  уменьшились штрафы, увеличилась опла­та  труда.  «Бунтовщиками»оказались почти все жители ближних селений и приезжие из других уездов. Городские жители не участвовали в бунте. Ни одного подобного бунта не было на бардыгинских фабриках. Хозяин сам улаживал конфликты, не дожидаясь требований, увеличивал оплату труда, заботился о материальном состоянии работающих. За это его уважали на фабриках.

В таком состоянии были городское хозяйство и городская жизнь при Н. М. Бардыгине. В 1897 г. исполнилось 25 лет, как он заступил на выборную должность городского головы. Городская управа вместе с купеческим обще­ством решили отпраздновать юбилей. К чествованию юбиляра присоединились все мещане, горожане и губернские власти.

Рязанский губернатор Н. С. Брянчанинов прислал Н. М. Бардыгину теп­лое поздравление, а император Николай II наградил его орденом св. Влади­мира 4-й степени. До этого Бардыгин был награжден тремя золотыми и тремя серебряными медалями, тремя орденами — св. Анны 3-й и 2-й степеней и св. Станислава 2-й степени. Получая орден св. Владимира в 1898 г., Никифор Михайлович питал надежду и на получение дворянского звания. Он написал прошение в Рязанское депутатское дворянское собрание о занесении его в дворянскую родословную книгу. Ответа не было целый год. Каково же было его разочарование, когда в конце 1899 г. из Сената пришло разъяснение, что «избранные городские головы не находятся на государственной службе», а «лишь избираются на время», и орден дан ему не «за государственную служ­бу», а «за усердие и труды», и поэтому он не может быть причислен к дворян­ству. Для Бардыгина это был тяжелый удар. Первый удар он перенес в юби- лейный 1897 г., тогда умерла его вторая жена Мария Владимировна, служив­шая ему надеждой и опорой, хотя и была на 15 лет моложе его. Пережив семейное горе, второго удара он вынести не мог. Сетуя на свою оплошность и на помощников, толкнувших его писать прошение, он тяжело заболел, охладел к работе, ездил лечиться в Крым, потом во Францию, но подорванное здо­ровье не поддавалось лечению, и 13 ноября 1901 г. он скончался на 67-м году жизни. Скорбь жителей города и уезда была неописуемой. В последний путь его провожал не только Егорьевск, но вся сельская округа.

Никифор Михайлович Бардыгин оставил светлую память о себе — им был выстроен фактически новый город, более благоустроенный, чем многие города России. Люди помнили о нем как о человеке добром, благородном, бескорыст­ном. За свою двадцатидевятилетнюю службу городским головою он не получил ни копейки, а причитающуюся ему сумму перечислял в городскую кассу на нужды города. До этого, работая председателем земской управы, свое жалова­нье за три года, с 1886 по 1889 г., он перечислил на счет приюта.

Все состояние Н. М. Бардыгина, оцененное в 14 млн руб., перешло к его старшему сыну Михаилу, который был уже надежным помощником отца. Ми­хаил Никифорович Бардыгин родился 20 октября 1864 г., образование получил в Москве, в лицее цесаревича Николая, закончив курс с золотой медалью. Еще в молодости он проявил интерес к фабричному делу и успешно продолжил его в начале XX в. Вскоре после смерти отца он купил Раменскую мануфактуру купца Малютина, затем приобрел льняную фабрику в Ярославской губернии. В 1908 г. реорганизовал производство в товарищество на паях «Н. М. Барды­гин наследник». Был депутатом 3-й Государственной думы от Рязанской гу­бернии. Финансировал газету «Утро России». В 1914 г. на предприятиях това­рищества работало 3,5 тыс. рабочих. Сумма годового производства составляла 10 млн руб.

Он выполнил завет отца — построил в Егорьевске прекрасное Механичес­кое училище им. цесаревича Алексея, открытое в 1910 г., с красивым корпусом, хорошо оснащенное мастерскими. Вначале училище готовило специалистов — техников и механиков для текстильных фабрик и заводов, впоследствии само стало выпускать сложные зубофрезерные станки, на его базе в начале 1930-х гг. возник станкостроительный техникум, а потом завод «Комсомолец». Одновре­менно со строительством училища были выстроены дома для преподавателей и большой Технический сад. В 1911 г. на базе своего училища М. Бардыгин орга­низовал 1-й Всероссийский съезд директоров технических училищ. С 1910 г. он член Совета Московского купеческого банка и один из учредителей Московско­го банка.

Еще в 1890 г. Михаил Бардыгин поступил на государственную службу — стал почетным мировым судьей в Егорьевском суде. К 1914 г. имел титул дей­ствительного статского советника, что давало ему право на получение дворян­ского звания, но официально оно было подтверждено лишь Временным прави­тельством накануне переворота 25 октября 1917 г.

Михаил Никифорович в 1886 г. женился на дочери московского купца 1-й гильдии Глафире Васильевне Постниковой. У них было два сына — Никифор (р. 1887) и Василий (р. 1892) и три дочери — Евгения (р. 1890), Елизавета (р. 1894) и Мария (р. 1896).

Задолго до 1917 г. Михаил Никифорович проникся духом перемен. На его даче в сельце Старом в летние времена в кругу гостей слышались революцион­ные песни, и сам он, кажется, все больше тяготился грузом большого капитала. К национализации своих фабрик в начале 1919 г. он отнесся спокойно, перешел на работу в ВСНХ РСФСР мануфактур-советником. Но видя, что ему грозит опасность и расправа, в 1922 г. со всем семейством эмигрировал за границу. Поиски в наши дни потомков Бардыгиных не увенчались успехом. Их след зате­рялся где-то во Франции и в США.